В результате бойни в центре Парижа погибли 12 человек, включая главного редактора журнала Стефана Шарбонье, который ранее неоднократно получал угрозы после публикации карикатур с изображением пророка Мухаммеда и шутками над исламистами.
Корреспондент Русской службы Би-би-си Рафаэль Сааков поговорил с известными российскими карикатуристами Андреем Бильжо и Сергеем Ёлкиным о нападении на Charlie Hebdo и восприятии жанра карикатуры на Западе и в России.
Андрей Бильжо: «Невозможно расстреливать за картинку»
Это наступление злого, бесчеловечного мира на цивилизацию. Я считаю, что рисовать и писать можно абсолютно про всё. Просто существуют разные миры, разные плоскости. На картинку, которой тебя оскорбляют, можно ответить только картинкой, на слово можно ответить только словом. Невозможно расстреливать за картинку и за слово.
Если вы пользуетесь благами цивилизованного мира, тогда и относитесь к этому соответствующе. Если я приезжаю в Италию, я соблюдаю законы Италии и учу итальянский язык. Если я приезжаю в Грузию, я стараюсь соблюдать законы Грузии и уважать грузинскую культуру. А это Франция - страна с гигантскими корнями ироничной культуры.
Французы проявили солидарность, когда [в четверг] газеты и журналы вышли с карикатурами на первой полосе. Только так можно победить и сказать всем, что мы ничего и никого не боимся, будем делать то, что и делали. А если вам не нравится, не смотрите, не читайте и живите в своей культуре. Она может быть глубокой, интересной, но не надо насаждать свою культуру кому-то другому.
Возможно, вопрос в восприятии, но почему мы должны ориентироваться на идиотов, которые лишены абстрактного мышления, которые не понимают простых текстов? Примитивный человек понимает, что в колодец нельзя плевать, потому что оттуда нельзя будет потом пить воду. А не примитивный человек понимает эту пословицу гораздо глубже. Почему мы должны ориентироваться на тех, кто воспринимает мир примитивно? Мир гораздо сложнее и интереснее в своих проявлениях, пусть они тянутся и пытаются это понять.
Публикация карикатур на патриарха и РПЦ в России? Я думаю, что это невозможно. В этом смысле Россия становится «православно-агрессивной» страной, хотя православие и агрессия по идее должны противоречить друг другу, это оксюморон. Но на самом деле, к моему великому сожалению, происходит именно так. Нельзя рисовать про это, нельзя рисовать про то. Круг сужается и в конце концов он замкнется на горле каждого из нормальных людей. Этому каким-то образом надо противостоять - словом, картинкой. Так, как это сделали французские газеты.
Художники [в России] перестали рисовать не потому, что перестали придумывать, а потому, что их перестали печатать. Картинка живет недолго, как бабочка и мотылек, она может быть актуальна всего один-два дня или неделю, если рисовать на какое-то событие. Но так как эти картинки никто не печатает в газете и не будет печатать, у художника возникает самоцензура. Думаю, это причина, по которой политическая карикатура отвалилась.
Невозможно нарисовать картинку с участием Путина, Медведева, на события, связанные с Украиной. Их никто не опубликует или на тебя выльется ушат помоев. Их как-то перепечатывают в электронном виде, пересылают друг другу [в соцсетях], но это, конечно, не то, что было в бумажной прессе, когда вы покупаете газету в киоске и на первой полосе картинка. Карикатура, как газетно-журнальный вид графики, пока умирает.
Сергей Ёлкин: «Карикатура - изначально преувеличение»
Карикатуристов вообще не очень много, а тут сразу столько [убитых], огромное горе, катастрофа. Вторая реакция - ярость, хочется как-то ответить этим людям. Нужно, чтобы они увидели в наших карикатурах, сегодняшних и завтрашних, что их не боятся и что мы будем продолжать все это делать.
Лично для меня это [карикатуры в Charlie Hebdo] - перебор. Для других карикатуристов, для редакции отдельного журнала или для целой страны - Франции - это, может быть, допустимо. Я никогда не рисовал и не будут рисовать оскорбительных карикатур ни на пророка Мухаммеда, ни на Иисуса, ни на представителей каких-то других конфессий или святынь.
Но я считаю вполне допустимо рисовать террориста так, как он выглядит. Если, допустим, все террористы имеют бороды, я допускаю, что можно рисовать людей с бородами. Хотя, знаю, многие редакторы [изданий] этого избегут, скажут уберите бороду, уберите тюрбан.
Можно говорить и о провокации [со стороны Charlie Hebdo]. Допустим, кто-то может перейти некую грань, кто-то считает это недопустимым, а для кого-то смысл жизни заключается в том, чтобы существовать там, за гранью. Закон они [журналисты] не нарушали, но общество - мультикультурное, и закон, выходит, не всегда защищает своих граждан.
Карикатура - изначально преувеличение и такое хулиганство. Люди разных культур видят какие-то вещи с разных точек зрения. Их так воспитали, так все сложилось, ничего не поделать. В Европе и в США это очень популярный жанр, там гораздо больше карикатуристов, чем в России, где карикатура находится в загоне.
Думаю, у нас не сложился институт сатирической графики еще с прошлых веков. Нет возможности самореализоваться [у художников-карикатуристов], нет возможности заработать денег. Можно, конечно, рисовать, но особо барышей не заработаешь.
Что не запрещено, то разрешено, и пока еще меня никто не остановил. Никаких угроз или сигналов не было. Единственное - мне прислали костыли на дом курьерской доставкой, но это, думаю, просто нелепый случай. Может быть, кто-то пошутил. Сейчас многие [карикатуристы] рисуют просто «в стол» или публикуют в своих блогах.