Крис Рок будет первым, кто скажет вам, что успех в стендапе не всегда конвертируется в успех на больше экране. На сцене Рок - виртуоз, главная задача которого - выдерживать собственные высокие стандарты. В кино же ему достается герой третьего плана в фильме с Адамом Сэндлером или, в лучшем случае, озвучка всеми любимой мультяшной зебры в «Мадагаскаре». «У Ричарда Прайора было два хороших фильма из тридцати или сорока, - говорит Рок. - У Родни Дэнджерфилда - один. Проще всего, глядя на все это, подумать: 'Может быть, у меня и одного не будет', - он делает паузу. - Но потом я напоминаю себе, что мне нужно творить собственную историю».
Рок, всегда боготворивший Вуди Аллена, выступил в роли сценариста, режиссера и исполнителя главной роли в фильме «Топ-5». Это расслабленное, наполненное отсылками к прошлому, часто очень шумное повествование об одном дне из жизни очень известного и очень усталого комика. Крис приобрел режиссерский опыт в комедиях «Глава государства» (2003), в которой рассказывалась тогда еще невероятная история общественного деятеля, ставшего первым чернокожим президентом США, и «Кажется, я люблю свою жену» (2007), совершенно несправедливо разнесенной критиками. Посмотрев сериалы «Луи» и «Умерь свой энтузиазм», Рок понял, что хочет снять кино, реалии которого будут максимально приближены к его собственной жизни. «В этом фильме мне удалось лучше всего передать атмосферу моих шоу», - говорит он. «Топ-5» - независимый проект Рока, созданный им при поддержке продюсера Скота Рудина. После того как картину с бурным восторгом приняли на кинофестивале в Торонто в этом сентябре, между студиями разгорелась настоящая война за права на прокат.
В один из ноябрьских дней немногим позже полудня Рок приходит один - без ассистентов или пресс-агента, - чтобы пообедать в одном из заведений в Мясоразделочном квартале Манхэттена. Он вытаскивает наушники, из которых ревут LCD Soundsystem. Он все еще использует обычный айпод. «Музыка съедает часть зарядки у телефона, - говорит он. - Страшно подумать, что кто-то будет меня убивать, а я не смогу позвать на помощь, потому что слушал Джа Рула». Нормальное человеческое общение дается Року намного проще, чем некоторым из его коллег-комиков: в разговоре он дружелюбен и сразу же располагает к себе. Он такой же смешной, каким и надеешься его увидеть, но без наигранности. Он весело болтает о жизни, работе, политике и любви к хип-хопу, которой насыщен «Топ-5», но все же временами переходит на крик оскорбленного псевдопроповедника, который стал неотъемлемой частью его сценического образа - звучит знакомо и достаточно громко, чтобы люди за соседними столиками повернули головы.
Похоже, людей сильно разозлили твои шутки в «Saturday Night Live» о Башне свободы и терактах на марафоне в Бостоне.
Всем шуткам я устраиваю что-то вроде праймериз перед президентскими выборами: прихожу в случайные клубы, никак не афишируя, что буду там выступать, и пробую новые идеи на публике. Если они срабатывают, то остаются в шоу, если нет - я их выбрасываю. Видимо, те шутки прошли проверку. В любом случае они были не острее шуток Сэма Кинисона о последних словах Иисуса - я был с ним в тот вечер, был его гостем на «Saturday Night Live».
Но это же в определенном смысле хорошо, что ты все еще можешь вывести людей из себя.
Я просто хочу заставить людей смеяться. Терпеть не могу, когда меня называют «провокационным». Только худшие комики стараются быть такими намеренно. Если ты просто говоришь о чем-то, это не провокация! Ты должен жить в соответствии со своими словами. Тупак не просто декларировал какие-то принципы. Он так жил. Это видно по работе человека. Ричард Прайор не был провокационным. Ричард Прайор был просто Ричардом Прайором. Я не Мэрилин Мэнсон. Я не пытаюсь шокировать людей.
Стать сценаристом, режиссером и исполнителем главной роли в рамках одного проекта - это давняя идея?
Это не было главной целью. Но кто снимает такое кино? Если бы кто-нибудь предложил мне сыграть в фильме вроде «Топ-5», я бы с радостью согласился. (Смеется.) Я сумел бы прожить эту роль. Но когда ты чернокожий комик, для тебя все сводится к вопросу: «А какую версию полицейского из Беверли-Хиллз ты можешь сделать?» И, кстати, если кто-то предложит мне роль в одном из таких фильмов, я тоже соглашусь. Но у меня есть претензия на художественный вкус - это и хорошо, и плохо одновременно. Я бы с большей радостью поработал с Уэсом Андерсеном, но я не выгляжу как Оуэен Уилсон. Я с удовольствием поработал бы с Александром Пейном и Ричардом Линклейтером. Но они не снимают фильмы с чернокожими героями. Так что пришлось снять собственный. Суть черных картин обычно сводится к защите гражданских прав.
Ты отказывался от ролей в таких фильмах?
Да. Можно и так сказать. Я не хочу связываться ни с чем, что происходило до Jackson 5. Все, что было до них, - это просто средневековье для черных. Абсолютно все до Jackson 5 - это фактически рабство или близко к тому. Так что, как мне кажется, Майкл, Марлон, Тито, Джермейн и Джеки положили конец рабству.
Хорошо же ты им отплатил в своем стендапе.
Да, ты наверняка ожидал, что я буду относиться к ним лучше!
В детстве ты ездил на автобусе в белую школу в Бруклине, где постоянно подвергался издевательствам из-за своего цвета кожи. Трудно было начать доверять белым людям после этого?
Знаешь что? Даже во всем этом кошмаре был хороший белый человек, эдакий Брэд Питт из «12 лет рабства». (Смеется.) Да. Дейви Московиц был добр ко мне. Но это странно. Мой старший брат был Пятипроцентником, двое из моих младших братьев некоторое время - сейчас уже нет - относили себя к Черным евреям. Так что меня окружало облако ярости, но творческая работа меняет тебя. Неважно, что ты думаешь, когда начинаешь, в какую невежественную дурь веришь - после двух лет в шоу-бизнесе ты говоришь себе: «Хорошо, я ошибался». Когда ты артист, трудно ненавидеть какую-то определенную группу людей.
В любом случае, ты мало похож на человека, который сам мог стать Пятипроцентником или оказаться среди других радикалов.
Да, комику просто необходимо мыслить логично - до крайности. Так же, как адвокат должен верить в закон.
Ты сказал однажды, что потеряв отца в двадцать три года, ты стал равнодушным.
Не уверен, что «равнодушный» - подходящее слово. Просто когда знаешь, что люди умирают, трудно по-настоящему чем-то заинтересоваться. Как в той сцене в «Энни Холл», где Вуди у психиатра говорит, что вселенная расширяется и все мы умрем - так какой во всем этом смысл? И что-то после смерти отца заставило меня задуматься: «В чем смысл? Есть ли какой-то смысл во всем этом дерьме? Какой смысл проходить этот тест в школе?»
Он не прожил достаточно долго, чтобы стать свидетелем твоего успеха.
Он познакомился с Эдди Мерфи - думаю, это один из моих успехов. Да, когда твой отец умирает, ты понимаешь, что остался один. Представь, что твой отец - Шуг Найт (основатель Death Row Records, - прим. RS). Шуг позволяет тебе валять дурака и делать ошибки. Но еще Шуг позволяет тебе создать «The Chronic» (диск Доктора Дре 1992 года, - прим. RS)! Когда за твоей спиной стоит такой громила, ты думаешь: «Я перепробую все, я сделаю что угодно». Но когда ты теряешь своего громилу, ты, как правило, становишься немного осторожнее.
Любовь к хип-хопу пронизывает фильм. Ты когда-нибудь пробовал читать рэп всерьез?
Да, пробовал. У меня был контракт, кажется, с Atlantic или дочкой Atlantic. Есть даже демки с моим рэпом. Это было до того, как я стал комиком. (Смеется.) Задолго до того.
На кого ты был похож по стилю?
Это было типа (низким голосом, с медленной подачей): «Хлопайте в ладоши, все вокруг! (Cмеется.) Я Крис Рок, и сейчас я расскажу вам, что такое облом!» Я вырос в такое время, когда кто-нибудь мог дать тебе флайер, сообщавший о том, что Грандмастер Флэш читает на каком-то оружейном складе, в каком-то реально опасном месте, где чужакам лучше не появляться. Мы шли туда, чтобы посмотреть на Флэша или Гранд Уизарда Теодора или Cold Crush Brothers. И потом говорили: «Ого, Флэш вчера скретчил!» Отлично, у твоей мамы есть вертушка, у моей тоже есть вертушка, пойдем в магазин электроники Wiz и приценимся к микшерам.
И когда ты забросил эту идею?
Это просто ушло на второй план. Устраиваешься на работу и все такое. Если бы я только мог представить тогда, что диджеи будут столько зарабатывать! Я все еще кручу пластинки иногда - когда оказываюсь в какой-нибудь другой стране, я нахожу в себе силы.
Кто-нибудь вроде Чака Ди может сказать, что многим фанатам хип-хопа нужно осознать несправедливость того, что The Rolling Stones могут собирать стадионы, а Public Enemy - нет.
The Stones могут собирать крупные арены потому, что у The Stones есть песни, понятные широкой аудитории. Я люблю Public Enemy. Но у них нет своей «You Can't Always Get What You Want». Если честно, у Канье, возможно, даже больше шансов собирать стадионы, чем у Джей-Зи, потому что в его музыке есть уязвимость, эта эмоциональная фишка, которой нет у большинства рэперов. Я люблю рэп, но рэп - как комические тексты: он тухнет. «Поменяться местами» - превосходный фильм, он просто нереально хорош. Но есть другие комедии, которые вышли намного позже, а шутки в них не актуальны и не смешны уже через пять лет. И в рэпе это сплошь и рядом.
История твоего прихода в стендап просто невероятная - ты увидел объявление комедийного клуба в газете, пришел, поднялся на сцену в тот же вечер и убил всех шутками, которые придумал практически на ходу. Как такое было возможно?
Я видел, как работали Ричард Прайор, Эдди Мерфи, Бил Косби и Родни Дэнджерфилд. Первые пятнадцать выступлений я жег - стоял дикий хохот. Затем я немного оборзел, и следующие четыре года над моими шутками смеялись уже меньше. Такое часто бывает в бейсболе, когда молодой спортсмен играет действительно хорошо первый месяц, а затем начинает зазнаваться, или лига приспосабливается к нему.
Какие шутки ты рассказывал на этом раннем этапе?
Кучу тупого дерьма. Типа «Майлз Дэвис такой черный, что светлячки летают за ним днем» - тупая дрянь.
Ничего себе, ты высмеивал Майлза Дэвиса.
Точно. Типа, да кто я такой? Кто я, на хрен, вообще такой?
Это Эдди объяснил тебе, что нужно учиться быть комиком?
Когда я стал профессионалом, я понял, что должен немного поучиться. Я тусовался с Колином Куином - каждый вечер, чувак, на протяжении семи лет в одних и тех же клубах мы обсуждали свои выступления и сравнивали себя с Ричардом, Джорджем Карлином, Мерфи, Косби. Эдди познакомил меня с творчеством Косби. Будучи молодым, ты можешь подумать, что его шутки старомодны. Эдди сказал мне: «Нет, не будь таким поверхностным. Это один из лучших комиков всех времен».
Ты считаешь, что недостаточно старался, работая в «SNL»?
Я мог бы работать усерднее. И, кажется, у меня дислексия, в легкой форме - я замечаю это, когда читаю детям книги. Я думаю: «Черт побери, это трудно!»
То есть ты хочешь сказать, что участие в телешоу с суфлером было для тебя испытанием?
(Кивает.) Еще я понял, что каждому человеку отведено в жизни ровно столько оттяга, сколько позволяет его талант, и я оттягивался немного чересчур для своих данных.
Ты имеешь в виду вечеринки?
Вечеринки, девчонок, выпивку, наркотики, да что угодно. Я не обращал ни на что внимания. Купил красный «корвет» - ездил в красном «корвете» с откидным верхом! У меня была пышногрудая подружка-блондинка. Это был 1991 год. Все еще считалось, что встречаться с белыми девушками могут только гангстеры. Я слышал в свой адрес: «Да кто ты, сука, такой? Рик Джеймс?» Я встречался с белыми девушками, и в меня летели яйца и всякое дерьмо - ублюдки кидали в меня пивные банки, когда я сидел в своем кабриолете. И то были настоящие белые девушки! Эти современные белые девушки… белые мужчины даже не выходят из себя, когда ты с ними, потому что это не настоящие белые девушки. В 89-м или 91-м тебя бы убили за Лони Андерсон. Сегодня тебя никто не убьет за чертову Гвинет Пэлтроу.
В период работы над «SNL» ты совершил актерский прорыв, сыграв наркомана Пуки в фильме «Нью-Джек-Сити», и это была по-настоящему серьезная драматическая роль. Как это повлияло на тебя?
Тут даже сравнивать не с чем - каждый черный видел меня в «Джек-Сити». Я не мог переехать на Манхэттен, потому что не мог поймать чертово такси, а как только вышел «Нью-Джек-Сити», я уже не мог даже сесть на поезд. Была неделя, когда Майкл Джей Фокс был ведущим «SNL» и «Нью-Джек» был номером один в рейтинге, а его фильм шел вторым. «Нью-Джек-Сити», «Ребята с улицы» и «Угроза обществу» - очень близкие проекты, и они, в общем-то, закрывают тему. Причем две другие ленты - это фильмы о взрослении. У «Нью-Джек» есть фишка - это гре**нное черное гангстерское кино. Так что он стоит особняком в своем жанре.
Добившись успеха так рано, ты начал представлять, как будешь сочетать карьеру комика с большими драматическими ролями?
Я не был достаточно подкован. Меня исключили из старшей школы. У моих друзей в Бруклине была постоянная работа… по рабочим специальностям. Я просто метался от одного дела к другому. После «Нью-Джек-Сити» были разговоры о том, что я мог бы сыграть Баскию в фильме Джулиана Шнабеля. Проблема была в том, что я не знал, кто такой Шнабель, и не знал, кто такой Баския. Зато я мог перечислить по именам всех членов Furious Five. Немного поговорили о том, что я мог бы сыграть героя Криса О'Доннелла в фильме «Запах женщины», который, на самом деле, стал бы лучше. Не благодаря мне - этот фильм просто стал бы лучше, если бы эту роль отдали черному актеру. После выхода «Нью-Джек-Сити» это, пожалуй, единственный случай на моей памяти, когда кто-то задумался о драматической роли для меня.
В то время было трудно включить в сценарий «SNL» материал, основанный на черной культуре?
Не было сложностей с тем, чтобы протащить что-то «черное» в шоу - трудно было протащить что-то черное, не связанное непосредственно с расовыми вопросами. Понимаешь? Вот в чем дело. В «Топ-5» всей этой расовой фигни немного, хотя он «чернее» «Дворецкого» или фильма о Джеки Робинсоне (первый темнокожий игрок в Главной бейсбольной лиге, - прим. RS), он чернее в своей основе. Но он не о расе. Он по-настоящему черный, в том же смысле, как и Джордж Клинтон по-настоящему черный, черный, как Ohio Players с их «Fire» и «Sweet Sticky Thing» - он просто охренительно черный. Будто этого фильма никогда не касалась и не коснется рука белого человека.
Насколько внимательно ты следишь за политикой?
Я всегда следил за текущими событиями с позиции, так сказать, немого человека. Просто имею некое представление о том, что происходит. Если бы я знал о политике немного больше, то, скорей всего, вообще не стал бы о ней говорить. Думаешь, я правда хочу говорить о Тиме Гайтнере (экономист, бывший министр финансов США, - прим. RS)? Нет, да я бы лучше башку себе прострелил. Мне нужно прекратить смотреть шоу Билла Мэера. Слишком умно. Я разбираюсь в этом, типа, на уровне болтовни в парикмахерской. А этот сукин сын действительно говорит о политике.
Ты будешь голосовать на выборах?
Вот что странно: мой отец умер в день выборов. В тот день, когда Джордж Буш-старший был избран президентом. Мы с моими дядей и братом вышли из больницы на следующий день. Не спали всю ночь, просто пытаясь поддерживать в моем отце жизнь, так что мы не знали, кто победил. Это было как в фильме. Буквально: на земле лежала газета с передовицей «БУШ». Я никогда не забуду, как мой дядя произнес: «А, дерьмо, Буш тоже победил». Его брат умер, и кто-то насыпал ему соли на рану: Буш тоже победил. Я всегда грущу в день выборов, но когда выиграл Обама, я сказал себе: «Хорошо, давайте-ка я забуду об этой сраной привычке грустить в день выборов - нужно отпустить это».
Ты можешь оценить Обаму как президента?
Думаю, он неплохо справляется - но это точно так же, как я не знаю, кто был вторым мужем Тины Тернер, но он был лучше Айка, верно? Возможно, он делал ошибки, может быть, он лишился работы или что-то еще, но он был лучше Айка.
Что Обама мог сделать иначе?
При всех недостатках Буша-младшего он произвел революцию в президентстве. Он стал первым президентом, служившим исключительно интересам людей, которые за него голосовали. Буш воспринимал избирателей как подписчиков кабельного телевидения - обслуживал только своих клиентов. Ошибка Обамы состоит в непонимании того, что люди именно этого и хотят. Вся эта тема с «нужно-попытаться-сделать-всех-счастливыми» провалилась. Люди, которые за него проголосовали, хотят, чтобы он сделал то, что делал Буш. И кто бы там ни стал следующим президентом, он будет делать то же, что и Буш.
Ты однажды сказал, что даже Нострадамус не смог предсказать, когда закончится американский расизм.
Мы никогда не увидим конец расизма как такового. Но в этом вопросе Обама - что-то вроде вакцины от полиомиелита: люди все еще заболевают полиомиелитом и умирают, но вакцина есть. Они не обязаны ее принимать. Если говорить о моих детях… Знаешь, за двенадцать лет, что живет на свете моя дочь, в нашем по большей части белом районе не было ни одного инцидента на расовой почве - даже самого незначительного.
Значительная часть жизни твоих детей прошла в эпоху Обамы.
И дело не только в Обаме. До него у нас было два чернокожих госсекретаря. Даже если ты не осознаешь это умом, ты видишь это глазами.
У тебя две дочери, как это влияет на твое отношение к проблемам женщин?
Как это влияет на мое отношение к женщинам? Люди всегда хотят знать, что было бы с миром, если бы страной управляла женщина - просто спросите об этом черного человека. Мы живем в матриархальном обществе. Зайди в черную церковь. Они все время говорят всякое дерьмо про мужиков. Но ты никогда не услышишь «женщинам нужно собраться с силами». Нет, там только и твердят: «Вы самые прекрасные создания, когда-либо населявшие этот мир». Я родом из Бедфорда-Стайвесанта. Там женщины живут лучше мужчин. Мой отец водил грузовик, а моя мать учила детей в школе. У моей матери жизнь была легче, чем у отца. У всех девушек, с которыми я встречался, жизнь была легче, чем у меня. Копы не хватали их на улице и не запихивали в комнату для опознания подозреваемых, ну и прочее дерьмо. Не помню, чтобы девушек когда-либо называли нигерами или как-то еще оскорбляли. Их истории - не мои истории, а учились мы с ними в одной и той же школе.
Если говорить начистоту, не похоже, что на данный момент есть черная женщина, претендующая на президентское кресло.
Мишель Обама могла бы стать следующим президентом, если бы захотела. Вы когда-нибудь слышали, что она говорит? Она настолько хороша, может осуждать своего мужа: «Мой муж хороший президент, но на этот раз мы сделаем все немного по-другому».
Как к тебе пришла идея снять «Топ-5»?
Я смотрел «Луи», «Сайнфелд», «Умерь свой энтузиазм». Я подумал: «Нужно сделать что-то подобное, но только на тему черной славы». Я хотел снять черный фильм, который передал бы все нюансы. Во всех черных фильмах богачи всегда злодеи. И любой образованный человек - злодей, и, если честно, хуже стереотипа не придумаешь. Эй, Ванесса Уильямс в «Пище для души» - ты ходила в колледж! Боже мой, она обязана быть ужасной. Большинство фильмов Тайлера Перри именно такие. Знаешь, белые артисты не чувствуют своей ответственности перед сообществом. Никто не говорит Бредли Куперу, чтобы он был собой. Гарри Белафонте сердится на Джей-Зи и Бейонсе, говорит, что они плохо помогают своим братьям. Но никто не сердится на, э-э-э, как там зовут этого парня из Maroon 5?
Адам Ливайн.
Точно, никто не скажет Адаму Ливайну: «А что ты делаешь для людей с высокими прическами?»
Твой персонаж в фильме хочет, чтобы его принимали всерьез. Это то, чего хочешь ты сам?
Я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез за то, что я комик. Что за фигня такая? Америка относится к нам как к артистам второго сорта. Бил Косби как автор настолько же хорош, как и Боб Дилан. Но никто не думает о нем в таком ключе - все просто думают: «Да, он смешной». Деметри Мартин, возможно, даже больше артист, чем Рианна - она великолепная певица и артистка, но Деметри Мартин переносит собственные мысли на бумагу. Он сам пишет сценарии своих выступлений. Хорошо бы это научились ценить в Америке. Когда я приезжаю, скажем, в Новую Зеландию, люди принимают меня так, будто я Телониус Монк. Будто я Джон Колтрейн. Когда Дэйв Шаппель выступает в Лондоне, этот сукин сын - Майлз Девис. Разве это справедливо? Я зарабатываю деньги в Америке, но становлюсь артистом, покидая ее.
Против двух твоих главных кумиров - Била Косби и Вуди Аллена - были выдвинуты обвинения в тяжких преступлениях. Как ты это воспринял?
Это тяжело, чувак. Ты отделяешь их работу от всей этой хрени и думаешь: «Я вообще не знаю, что произошло на самом деле». В случае с Вуди я буквально не знаю, что думать. В том смысле, что у меня есть дочери - я не хочу, чтобы мою дочь называли лгуньей. Единственное, что я могу сказать по этому поводу - я никогда не слышал, чтобы кого-либо обвиняли в подобных вещах лишь однажды.
Тебе стукнет пятьдесят примерно через три месяца. Ты хорошо выглядишь.
Для богача пятьдесят - все равно что тридцать шесть.
Но этот день рождения чем-то примечателен для тебя?
Единственное, что примечательно - мой отец умер в пятьдесят пять от естественных причин, так что мне становится немного страшно в этом смысле. Это заставляет меня думать: «Вот дерьмо, моей маме скоро исполнится семьдесят». Меня больше беспокоит день рождения мамы, чем свой собственный.
Но вот тебе сорок девять, и в твоих фильмах ты излучаешь энергию с новой силой. Как тебе удается ее сохранять?
Не растрачиваю ее на кабриолеты.
Когда ты отправляешься в гастрольный тур, как ты справляешься с мыслью о том, что люди ожидают от тебя того же, что ты уже делал?
Нужно просто погрузиться в работу. Вот и все. Если посмотреть достаточно фильмов о Рокки, - а их шесть, причем три из них просто охренительно хороши, - можно заметить, что каждый раз, когда Рокки пытался схалявить на тренировках, ему надирали задницу. Помнишь, в третьей части он занимается в хорошем спортзале, там девушки, целующие его мускулы, и вся эта фигня? Мистер Ти выбивает из него все дерьмо, и ему приходится идти в грязную качалку с черными парнями. Нет никакого легкого пути. Ты должен идти в клуб и чувствовать себя неуютно. Ты должен идти в одиночку. Проблема большинства комиков, причина, по которой они становятся настолько неинтересными к моему возрасту - хорошо, не то чтобы неинтересными, но все же, - в том, что большинство ребят в моем возрасте снимаются в фильмах для детей, в семейных фильмах, даже самые острые на язык сукины дети. Я думаю, в значительной степени это связано с их окружением. У меня никого нет. Комик должен иметь возможность думать. Ты должен жить в своей голове. А когда ты окружен людьми, ты не можешь погрузиться в свои мысли. Просто не можешь и все.
Тебя окружает твоя семья.
Да, но это другое - я могу отправиться в клуб один. Среднестатистическая большая знаменитость нанимает телохранителя и ходит всюду в сопровождении четырех человек. Не так это нужно делать. Все эти шутки рождаются в уединении - невозможно услышать, что творится в твоей голове, если вокруг всегда полно народу. Особенно если это не комики.
Эдди Мерфи постоянно говорит о возвращении в стендап - ты думаешь, он сделает это?
Я бы хотел, чтобы он вернулся. Ничто другое не сделало бы меня счастливее, но не думаю, что это произойдет.
Ты не можешь убедить его вернуться?
Многие пытались. Я даже не собираюсь снова заводить этот разговор. Мы говорим о музыке и боксе.
Ты говорил, что жизнь не коротка - на самом деле она очень длинная. Особенно если принимать неверные решения.
Она длинная, чувак! Люди плачут, когда получают пять лет тюрьмы. Плачут! Взрослые мужики. Плачут. Пять лет - это долгий срок.
Значит, ты принимал правильные решения?
Думаю, я облажался не меньше раз, чем любой другой человек. Но я оказался достаточно удачлив, чтобы не повторять неудачные решения - вот, что самое главное. Например, не повторять те же ошибки, которые я совершил со своими другими фильмами: «Эй, а что будет, если я поработаю с действительно хорошим продюсером?» Многие люди, когда их работа проваливается, например, фильм получает оценку «10» на сайте Rotten Tomatoes, просто находят тех, кому работа понравилась, и не слушают больше никого. Они выбирают мир, в котором их ошибки ошибками не являются. Я никогда не хочу стать таким. Жизнь становится длинной, когда ты постоянно делаешь одно и то же.
Крис Рок
Фильм «Топ-5» уже в американском прокате.